|
«Будда наставлял, что со временем для того, чтобы пробудить в людях интерес к его учениям, нужно будет рассказать им о местах, связанных с основными событиями в его жизни.»  Приглашаем в наш тур по Северной Индии |
Рассказ о калмыцких женщинах, хранивших буддийскую религию
     Сейчас трудно всех людей с фото поимённо вспомнить, возможно, кто – то из читателей сайта узнает своих родных. Да, ещё живы свидетели того времени, те кто знаком был с общественно - религиозным явлением в Калмыкии 60-70-90-х годов ХХ века - «мацгта эмгчуд». В моей памяти какие-то отрывки имён, фамилий: бабушка Надькан Шура, Баснг с первого микрорайона, Сююля Арсанова, Шура Джамбинова, бабушка Донгрупова, бабушка с улицы Герасименко, Тогряш Лиджиева, Нина Манджиева… Однако, их лица накрепко запомнились… После возвращения на родину из сибирской ссылки калмыков была огромная тяга к проявлению своих религиозных потребностей. Молится было негде, монахов нет, культовые сооружения уничтожены. Конец пятидесятых начало шестидесятых годов - время советского воинствующего атеизма по отношению ко всем религиям. Открыто заявлять о своей религиозной принадлежности было небезопасно. Ещё были свежи воспоминания очевидцев того, как в застенках НКВД жестоко наказывали за демонстрацию буддийского вероисповедания. Тем не менее, ни сталинские лагеря, ни суровые годы насильственной депортации не смогли сломать в народе стойкую веру предков. Встречи единомышленников постепенно вылились в совместное чтение молитв, позже общение стало согласовываться с «мацг Одр» - 8, 15 и 30 лунными днями, а также со всеми важными датами и мероприятиями буддийского календаря. Молебны проводились в домах у каждой из этих женщин, что показаны на фотографиях, а также тех, кто желал, что бы в их доме звучали тексты и мелодика буддийских мантр, кто не боялся, что об этом узнают посторонние недоброжелатели. Обычно, все дни проведения крупных молебнов были расписаны на несколько месяцев вперёд. Было заранее известно, где и по какому адресу будет следующий «мацг Одр». Накануне очередного «мацг Одр» у нас дома, вечером мы вместе с бабушкой подготавливали комнату к тому, что будет много людей. На пол стелили ширдыки (коврики из тростника), убирали лишнюю мебель. На столик ставили все имеющиеся в доме лампадки, заполненные топленым маслом, а также каждая бабушка приносила с собой свою лампадку, её мы заправляли маслом и ставили на импровизированный алтарь. Рано утром начинали подходить люди. На кухне готовились не сложные вегетарианские блюда, и обязательно калмыцкий чай и булмык (лакомство из сметаны, сахара, фруктов, муки). Приходили разные люди, чаще пожилые, приносили свои скромные подношения Будде, небольшие кулёчки со сладостями, а ещё на бумажке написанные имена своих близких. Мне, школьнице, было интересно рассматривать у каждой из бабушек настоящие свидетельства - артефакты буддийского искусства Калмыкии - это их ритуальные предметы, лампадки, чётки. Сквозь годы лишений они сохранили в памяти не только тексты мантр, но и немногочисленные ритуальные принадлежности - кюрдэ, чётки, нагрудные медальоны «мирдэ», небольшие живописные свитки с изображением Будды. У некоторых в шивирликах – накосниках висели красивые тяжелые серебряные подвески - токуги. Одевались бабушки обычно в «мацг Одр» более нарядно. Цегдг, подобие верхнего платья с длинным рукавом или жилет, как подобие «камзола», что традиционно носили калмычки, одевался сверху на платье. С головы обязательно снимали платки и шапочки, во время чтения молитв, пожилые женщины завязывали на талии пояс или перевязывали талию платком. Уже в процессе их чтения молитв я отчетливо различала знакомые с детства звуки мантр: «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ»; мантру Хохан Дэрк; из детской памяти всплывают словосочетания – «Дорджин Джодв» (Алмазная сутра), «Хорн Негн Дерк »… Часто в разговорах слышала имя брата бабушки - монаха, художника Кирба Бадминовича Бадакова, а также имя дяди моей бабушки настоятеля Эркетеновского хурула в Ростовской области - Дамбо Ульянова. Нередко в разговорах всплывают имена живших тогда калмыков лам - Намка Кичиков, Тюгмед Гавджи. Где-то после 11 часов делали небольшой перерыв, пили чай, ели угощение. Потом опять звучали молитвы. Ещё остался в памяти момент, что я с чашкой обходила всех людей, а они из своей тарелки по кусочку откладывали пищу в эту общую чашку. Потом я несла чашку на улицу и это, как я теперь понимаю уже сейчас, было своеобразное подношение «голодным духам». По окончании молебна сладости раздавались в качестве «аршана» всем, кто участвовал в этом событии. Одно из ярких впечатлений детства в начале 80-х годов - поездка в Аршань к источнику пресной питьевой воды, где бабушки в преддверии праздника Ур сар - развешивали разноцветные ленточки на дерево, выросшего на бугре возле этого родника, и проводили ритуал «ова». Через несколько лет, в начале 90-х годов я не раз обращалась в своем художественном творчестве к этому событию, сохранив в памяти этот изобразительный образ. Еще моя ээджя в день праздника Цаhан Сар (в то время это был обычный рабочий день) давала мне маленькие пакетики с конфетами и говорила, чтобы я их раздала подружкам – одноклассницам. Вот так просто, не навязчиво, в быту прививалась буддийская практика даяния. Спустя годы, абсолютно очевидно, что в советское время эта горстка людей, на примере своей жизни, активно пропагандировала идеи буддизма в обществе, несла в массы этнографические знания, прививая молодёжи знание о народных обычаях и традициях. Дельгр Сангаджиева, художник Khurul.ru 22/06/2014 |
15.06.2011
|
Shakyamuni.ru Культурное наследие буддизма shakya@yandex.ru |
 |
